Машина неспешно взбиралась в гору. Казалось, что извилистая магистраль – длиною в жизнь. Но в тот момент это была всего лишь дорога к небу, которая становилась все уже и уже. Дорога...

Сужающийся путь манил и завораживал остротой ощущений и предвкушением успешного завершения путешествия. Но пропасть, которая окаймляла горную дорогу, расширялась и, словно магнит, тянула вниз. С одной стороны, – взор устремлялся ввысь, с другой – мысли о падении притормаживали этот завораживающий полет к небу. Растянутое и распятое осознание дисбаланса еще больше прибавляло адреналина и томилось в ожидании чего-то более обворожительного, чем эта примитивная борьба между высотой и пропастью. Борьба...

Море. Оно было настоящим, живым, уводящим к другим далям и глубинам, к иным пространствам и формациям. Сливаясь с небом, море настойчиво уводило взгляд путницы от дикой и манящей пропасти. А мысль о достижении вершины становилась не целью, а чем-то обыденным и уже совершенно неважной. Здесь, сегодня, сейчас, в эту минуту в этой жизни, море не имело четких очертаний, – ни наяву, ни в фантазиях. Обворожительный сон...

Впрочем, в какой-то миг у путницы появилось ожидание, что вот-вот она сможет разглядеть границу – границу между морем и небом. Увидеть горизонт как веревочку между прошлым и будущим. Но граница оставалась нечеткой. Ожидание...

Впрочем, ожидание увидеть границу между небом и морем было более чем-то шаблонным, нежели необходимым. Кому нужна эта граница? Небу? Морю? Путнице? А, может, скале? Нет, граница была не нужна. Никому... И тихий прибой настойчиво пытался растворить в себе скалу и смыть намеки на эту самую границу...

Однажды, задержав взгляд на волнующей улыбке и растворившись в блеске его глаз, она так и не смогла выбраться наружу из глубины обворожительного дна его глубокой и нежной души...

Сделав шаг вперед, путница перешла границу и, обернувшись, уже не увидела ни линий, ни разметок, ни скалы... Кому нужна эта граница? Небу? Морю? Путнице? А, может, морю? Граница растворилась в троеточиях...